Spirit of the Desert

[Пекарь Стас]

phpBB [video]

[Пекарь Стас]

[Пекарь Стас]

phpBB [video]

[Пекарь Стас]

phpBB [video]

[Пекарь Стас]

[Пекарь Стас]

[Пекарь Стас]

[Пекарь Стас]

phpBB [video]

[Пекарь Стас]

[Пекарь Стас]

[Пекарь Стас]

[Пекарь Стас]

[Пекарь Стас]

[Пекарь Стас]

phpBB [video]

phpBB [video]

[Пекарь Стас]

[Пекарь Стас]

[Пекарь Стас]

phpBB [video]

[Пекарь Стас]

phpBB [video]

[Пекарь Стас]

phpBB [video]

[Пекарь Стас]

phpBB [video]

---

 Запись из дневника Эрла, июнь 1968, несколько миль от границы с Лаосом, часть 1

Хрясь! Элис с громким хрустом опускает свой мачете на очередную лиану, пробивая нам путь вперёд. На дворе жаркое лето шестьдесят восьмого, Тетское наступление захлебнулось, а наше отделение отправили на запад от Кхесани, контролировать приграничные с Лаосом территории. Нам строго-настрого воспрещалось пересекать границу, даже если бы предстояло преследовать саму верхушку вьетконга по тропе Хо Ши Мина, ибо штабные крысы больше всего боялись потенциального международного скандала. Не думаю, что было бы лишним сказать, что лурпами из Тайгер форс пресловутая граница нарушалась чуть более чем регулярно — но то они, закалённые в боях ублюдки, отбитые на всю башку, а то мы — взвод морпехов, значительную часть которого составляли желторотые салабоны, толком не нюхавшие пороху. Добрая половина из них мнила себя прирождёнными убийцами, хотя ещё пару месяцев назад ни один из салаг не был в состоянии пристрелить даже бродячую собаку. Элис быстро приводил таких в чувство, уверенно заявляя, цитата: «Заткнись. Нахрена мне знать твоё имя? Ты еще даже не родился, салага. Не торопись, родной, сначала дней в стране набери чуток, тогда я разрешу тебе рот открывать. Во-во, немного дней в стране, ёптать.»

В джунглях невыносимая жара, как в доменной печи. Вещи не сохнут неделями, а ноги солдат, если их регулярно не обрабатывать, начинают гнить заживо. Каждый из нас тащит что-то сверх обычной нагрузки — в моём случае это ещё одна лента со снарядами для блупера и парочка клейморов. Я тащу на себе всё это вместо нашего взводного, передвигаясь с ним во главе колонны. Выданную мне штабными М21, ввиду отжившего своё ствола, я махнул не глядя на М40 у незнакомого мне сранни-ганни. Быть может, тот был бы и рад что-то мне возразить, но вместо его головы осталось лишь какое-то невнятное месиво из осколков лицевых костей, некогда пышной шевелюры, мозгов и прочих внутренностей. Он же, добрейшей души человек, пожертвовал мне свою разгрузку с десятью магазинами и некоторую сумму военных чеков, распиханную по карманам.

Салаги же из нашего взвода так легко не отделались — они тащат на себе десятки дополнительных фляг с водой, репелленты, а также всякое бивуачное снаряжение. Те, кому особенно не повезло, вознаграждены ношением тяжёлых пулемётных лент в бесчисленном количестве. Зря, кстати, зелёных зовут грумерами — салабоны стонут строго в пределах базы, практически не занимаясь этим во время боевых выходов, я думаю, соответствующая обстановка действует на них удручающе. Все пытаются оставаться собранными, несмотря на то что мы безвылазно тухнем в этих беспросветных джунглях уже практически третью неделю.

Хрясь! Элис одним мощным ударом рассекает пополам ствол небольшого деревца, поправляя гранатомёт М79, болтающийся на двухточечном ремне. "Блупер" похож на игрушечное охотничье ружьё – такой он уморительно маленький, особенно на фоне поистине исполинских размеров моего взводного сержанта. Внезапно Элис что-то замечает, прячет мачете в ножны, припадая к земле и едва ли не водя по ней носом. Элис замирает. Правая рука сжимается в кулак: "Внимание!"

Я снимаю Ремингтон с плеча, отщёлкиваю заглушки оптического прицела Редфилд, не двигаюсь с места, мои глаза бегло осматривают окрестности, уши стараются уловить любой звук, который сулит неприятности. Позади я слышу как щёлкают селекторы огня, переводя винтовки в положение «рок-н-ролл».

Ковбой сгибает пальцы на правой руке, будто охватывая женскую грудь: "Мина-ловушка?"

Элис пожимает плечами: "Спокойно, братан".

Все органы чувств Элис включаются на полную. Он выжидает. Невидимые птицы мечутся с дерева на дерева. Адреналин ударяет в голову.

Вековые деревья молчат, они – как зелёный нефритовый храм с колоннами из красного дерева по двести футов в высоту, со сросшимися корнями, переплетёнными ветками, с толстыми чешуйчатыми лианами, которые обвивают непоколебимые стволы.
Элис пожимает плечами, опускает гранатомёт, поднимает вверх два больших пальца – его обычный знак "Чисто!". Он словно говорит нам: "Я крут настолько, что даже ошибаюсь по делу".

Синяя холщовая хозяйственная сумка, набитая гуковскими ногами, болтается у него на плече. Сумка вся испещрена картинками, автографами, похабными рисунками и человечками – по числу убитых солдат противника на личном счету Элис.
На синей холщовой хозяйственной сумке красуется надпись "Не стрелять – старик" с пририсованной картинкой: каска на паре ботинок.

Элис останавливается, поворачивается, срывает с головы кусок парашютного шёлка, выжимая из него добрую пинту влаги.

– Странное ощущение. Что-то не так. Надо осмотреться. Привал пять минут.

Зелёные морпехи из зелёной машины, рассаживаемся на обочине.

– Надо бы вьетконговскую пряжку для ремня засувенирить. – говорит Донлон, наш радист. – Серебристую такую, со звездой. Надо что-нибудь путное домой привезти, а то гражданские там ещё подумают, что я тут был крысой штабной, всё это время на машинке стучал. Я ведь, типа старик уже – тридцать девять до подъёма..

Донлон грузно бахается на землю, ему не позавидуешь — помимо своего хабара он тянет на себе ещё тяжеленную станцию связи PRC-25, весом двадцать шесть с половиной фунтов, и это не считая батареи. Рядом с ним вечно суетится зелёный салабон, нагруженный двумя батареями для рации, поди, в друзья к Донлону набивается. Невзрачный малец откуда-то из-под Кентукки, вечно травит байки про свою ферму и угодья едва ли не в десять акров.

Рядом со мной обливается потом другой салага — понятия не имею как его зовут, мы кличем его Туманный Альбион, сокращённо ТуАл. ТуАл носит такие толстенные очки, что при желании я смог бы сварганить из них ещё один прицел для своей винтовки. Кличка ТуАл намертво прилипла к зелёному, потому что никто ни разу не видел его очки в отпотевшем состоянии. ТуАл бродил в джунглях буквально на ощупь, никогда не жалуясь на свою нелёгкую судьбу, чем начал вызывать к себе некоторое уважение со стороны сослуживцев.

Я курю травку из бамбукового чанунпу — трубки мира, изготовленной самостоятельно. Вместо киникиник я сыплю до упора марихуану, с наслаждением затягиваясь сладковатым дымком. Спокойно отдыхать нам оставалось не больше минуты.